Выехали мы 17 августа. Погода стояла пасмурная, временами шли дожди.
Ехали мы через Сергиев Посад, Ярославль, Вологду, Кириллов, Вытегру, Пудож, Медвежьегорск и далее на Мурманск через Беломорск, Кемь, Лоухи, Кандалакшу, Апатиты, Мончегорск, Оленегорск. Места после Вологды несказанно красивые. Изредка встречаются огромные валуны, занесённые туда ещё ледником. Пока валуны встречались редко, некоторые из них были огорожены цепями, как памятники.
Поначалу всё шло замечательно. Дорога хорошая, места знакомые, дождя не было. Около Переславля Залесского начинаются холмы. Дорога там узкая и на подъёмах скорость небольшая, так, что если спереди ползёт фура, обогнать её на гружёном Урале сложно, да ещё из-за холма может выехать встречный транспорт. За то на спуске мы обгоняли всех. К вечеру пошёл сильный дождь. Вместо того, чтобы найти укромное место для ночлега, мы ехали дальше. Вроде как рано ещё и можно проехать побольше. Думали, дождь утихнет, но он только усилился.
В тех местах, между Вологдой и Кирилловым, много заброшенных сараев и в одном из них можно было запросто расположиться. Кончилось тем, что было уже очень темно, дождь лил стеной и место найти впотьмах не удавалось. Я развернулся назад и доехал до ближайшей заправки. Там был навес и кафе, где мы всю ночь и просидели. Вымокли мы так, что за ночь толком не обсохли.
Пытались заснуть сидя, кладя голову на сложенные на столе руки. Наутро на наших рожах был отпечатан рисунок вязки наших свитеров. Конечно, мы не выспались. Как рассвело, поехали. Дождь ещё шёл, но не так сильно. Поскольку мы не ели утром, то искали место, где можно развести костёр и приготовить еду. Вдоль дорог встречаются места для отдыха с навесами и лавочками и столиками под ними. Около такого места мы и встали. Развели костёр, поели, немного обсохли. Дождь то переставал, то начинал накрапывать вновь.
В тех местах в деревнях избы выглядят несколько не так, как у нас. Окна в домах на большой высоте, а подпол находиться над уровнем земли. Много там памятников деревянного зодчества. Деревянные храмы, многие из которых действующие.
Местные коровы тоже отличаются от подмосковных. Они почти все рыжие, выше ростом, рога растут вперёд и плавно загибаются вверх.
Где-то около Вытегры или Пудожа положили новое дорожное полотно и в тот момент, когда мы подъехали, там была приёмная комиссия. Рабочие сказали, что дорога ещё закрыта, но проехать можно было б, если бы не начальство. А если мы поедем, то им за это башку оторвут. Пришлось ехать в объезд по местным деревням. То была не дорога, а деревенская улица без асфальта с ямами и кочками. После дождя все ямы были с водой и грязью. Ехать нам пришлось по этому захолустью км 20. Там Никита потерял с заднего колеса восемь спиц. Колесо было днепровское.
Погода немного улучшилась. Потом выглянуло солнце и в какой-то момент даже стало жарко. Я остановился, чтобы сфотографировать старую деревянную церковь.
Никита облокотил мотоцикл на полено и завалился прямо на нём спать.
Боковая подножка у его мотоцикла отвалилась по дороге, так что его приходилось чем-то подпирать. А я занялся дрессурой местной фауны.
Чуть отдохнув, поехали дальше. Скоро вышли на дорогу. Погода пришла в норму, и от тёплого ветра мы совсем обсохли.
Места там вдоль дороги однообразные, глаз остановить не на чем, пейзаж убаюкивающий. А предыдущую ночь мы не спали. Гляжу, Никита съезжает по плавной касательной на обочину, долго так, не спеша. Но не останавливается. Илья вовремя спохватился. Никита, оказывается, заснул за рулём. Я спать вроде не хотел, но в связи с этим инцендентом, решили остановиться пораньше. Нашли на холме в лесу замечательное место. Это была старая вырубка. Сухо, деревьев нет, за то дров валяется полным-полно. В лесной канаве набрали воды, приготовили ужин, попили чаю.
На севере, как известно, бич людей – мошка. Там она особо свирепая, забирается под одежду, в волосы и нещадно ест ваше мясо. Размером она меньше комара, а укус после неё долго чешется и зудит. И не боится эта вредоносная муха ни дыма, ни бензина. Исчезает только в дождь или ночью. Спрятаться от неё можно только в палатке.
Погода вечером и ночью была хорошая, без дождя. Выспались мы хорошо и на утро бодрые поехали дальше.
Дорога там малолюдная, машины встречаются редко. Вокруг много валунов. Места те покрыты озёрами. Их там видимо - не видимо. От Вытегры до Медвежьегорска дорога проходит вдоль Онежского озера. Карелия это страна озёр и болот. Болота там с тёмной от торфа водой. В речках и ручьях вытекающих из болот вода тоже коричневатая. Вода там мягкая, мыло с рук долго не смывается, и холодная из-за близости вечной мерзлоты.
Встречаются по дороге интересные моменты. Ни с того, ни с сего, старое серое полотно дороги, вдруг сменяется свежим, чёрным асфальтом, сияющим белизной разметки. Вдоль дороги свежеокрашенные чёрно-белые полосатые столбики, новые знаки. Дорога ровная, как скатерть. Появляется развязка. Повороты огорожены новыми отбойниками со светоотражателями. Дороги уходят в четыре стороны, насколько видит глаз. Всё это в лесу и никого народу. Через некоторое время опять начинается старый асфальт, так же резко, как кончился. Бывало дорога разбита, вся в ямах и трещинах и стоит знак ограничение скорости 80 км в час. Да там и 60 ехать страшно. А иной раз дорога ничего, а ограничение скорости 40 км/ч, и это среди леса. Но больше всего мне нравились знаки ДПС 60 км. Всегда бы так.
Как-то в одном городке еду я без шлема и Никита тоже. Впрочем, я почти всю дорогу ехал без шлема. Вдруг на дорогу из кустов бросается мент с палкой. Нас тормозит. Первым под обстрел попал я. Дал ему документы и сел с ним в машину. И, вот он набросился на меня, сразу и без прелюдий. В карманах у меня были напиханы баранки. Я ими на ходу лакомлюсь. Ну так я сижу, слушаю его, и демонстративно ем эти самые баранки. А начал он так. Вот, мол ,вам москвичам всё можно, правила вам можно не соблюдать, но здесь вам не тут, и, мол, научим мы вас уму разуму, и, вообще, почему я без шлема. Прожевав баранку, я сказал, что он (шлем) промок от дождя, и я ехал и сушил его. Он попросил потрогать шлем и сказал, что тот сухой. Я сказал: “Значит - уже высох”. В протоколе я так и написал, что ехал без шлема, так как вышеупомянутый промок, и из-за этого запотевали очки.
Было похоже, что это гаишник хохол и не любит москалей. Машина у них внутри выглядела интересно. Сидения были обшиты искусственным мехом в полоску. Я им в него баранок накрошил, пока их ломал и грыз. Денег мы им, конечно, не дали. Они нам выписали протоколы, и мы поехали восвояси. На ночь мы встали км в 150-200 от местечка Лоухи.
Место выбрали удачно. Песок, сухо, вокруг невысокие сосенки и ёлки. Сухих сучьев на деревьях не много, за то в песке валялось много коряг. Корни хвойных деревьев сгнивают и от них остаются только сильно просмолённые части. Вот их-то мы и набрали. Горят они долго и жарко. Да ещё шишек сосновых набрали. Ночью там становится холодно, но без ветра. Комаров и мошки становится мало, и можно посидеть у костра, пообщаться. Небо там высокое, чёрное. Звёзды на нём отчётливо видны и блестят, как стекло. Они как бы мерцают ледяным белым светом. Ими усыпано всё небо от края до края. Далёкие туманности выглядят на чёрном прозрачном небе как световые облачка, как какая-то очень-очень далёкая дымка. Млечный путь выглядит, как будто кто-то окунул кисть в молоко и махнул ей на небо. Такого я больше нигде не видел, кроме как на севере. Вся эта красота, костёр, звёздная ночь, тихий звук леса, сытый желудок располагают к философии и душевным беседам. Да Илья подлил масла в огонь романтики игрой на губной гармошке. На ночь в палатку я забирался последним. Не хотелось уходить от костра, неба и звёзд.
Просыпался я первым и рано. В дороге я сплю почему-то мало, за исключением тех случаев, когда утром ехать ни куда не надо. Разведу костёр, подогрею еду, приготовлю чай или кофе, потом бужу товарищей. Поедим, соберём всё, привяжем вещи к мотоциклам и выдвигаемся. У ближайшей речки моем посуду, умываемся сами. В чистых родниках набираем воду. Там у таких мест стоят специальные знаки, а некоторые ключи красиво оформлены и освящены, о чём свидетельствует сертификат. Там же указан минеральный состав воды.
Вдоль дороги там полно всяких ягод. Отойдёшь от полотна на 1-2 метра, а там всё покрыто ковром из черники, брусники, клюквы и ягод полно. Морошки то же много, но ягод мы не застали. Они уже сошли. Попадаются ковры ягеля, а, скорее, матрасы. Когда на него падаешь, он пружинит. Растёт там ещё ягода шикша, продолговатая, около 1 см в длину, чёрная. Вкуса она не имеет. Когда её раскусываешь внутри капля воды и мелкие семена. Если шикши набрать много, то ей можно напиться. Она хорошо утоляет жажду.
Когда выезжали утром, было прохладно и пасмурно.
На подъезде к Лоухам пошёл дождь. Пока ждали на заправке, когда кончится технический перерыв, дождь усилился. Решили переждать его в кафешке. Там познакомились с продавщицей и сфотографировались с ней на память.
Дождь продолжался с переменным успехом, и мы решили ехать дальше. К вечеру подъезжали к Кандалакше. Дождь заметно усилился и похолодало. Когда переезжали перевал, я думал, мотоцикл вот-вот обледенеет. Сам я окоченел и промок до нитки.
Как назло, нас остановили на посту ДПС. Сразу начали на нас орать, материть и угрожать всячески. Рожа у мента, остановившего нас, была розовая и здоровая, за ночь не обцелуешь. Поскольку у мотоцикла Никиты была сломана боковая подножка, он решил подъехать к отбойнику и облокотить на него мотоцикл. Так мент заорал на Никиту: ”Стоять, мать твою, куда собрался, урод!”, ну и далее следовал понятный русский фольклор. Мент даже за ствол схватился. Я ему объяснил, что у мотоцикла сломана подножка, и если его не облокотить он упадёт. Далее я выяснил, что у меня отморожен мозг, так как решил ехать на север, а не на чёрное море. Пока нам рисовали протоколы за не остановку у знака стоп, с нас сняли отпечатки пальцев. Илье сразу сказали, что пальчики у него не шофёрские и поинтересовались, не музыкант ли он. У Никиты пальцы более соответствовали их представлениям о водилах. Посмотрев на мои руки, сказали, что их можно не мазать, всё равно они грязные. Там ещё присутствовала служебная овчарка, но участия в беседе она не принимала, хотя и выглядела умнее своих хозяев. Она лежала возле миски с едой рядом с обогревателем и флегматично блюла происходящее.
Поскольку дорога там одна, то всё, что везётся автотранспортом в Кандалакшу и далее проходит мимо этого поста. Менты, видимо, стригут купоны не кисло. Нам про этот пост потом мужики в один голос говорили: ”Везде менты как менты, а там подонки, головорезы и гады”. В общем, свалили мы от них с облегчением.
Приехали в Кандалакшу. Дождь не переставал, и мы решили остановиться в гостинице. Пока мотались по городу, увидели двух девушек в туристической одежде и с рюкзаками. У одной на руке сидел здоровый ворон. Познакомились.
Дамы, оказались, из Зеленограда. Мир тесен. Они нам показали, где гостиница. Мы договорились встретиться с ними в кафе неподалёку, а сами пошли в номер наводить марафет.
Помылись, переоделись, причесались и пошли на встречу. Девушки, оказывается, бродили по местным лесам, видели близко медведя. Раз ворон улетел, так они его несколько дней искали. Поскольку он ручной, то полетел к людям. В ближайшей деревне они его и на шли. В тот вечер у них был поезд на Москву. Мы их проводили. Ворона посадили в коробку, так с ним не пускали в поезд. Наутро навьючили мотоциклы. За ночь вещи толком не просохли. Дождь перестал, но было пасмурно и сыро.
Дорога шла сквозь скалы. Едешь, а вокруг огромные глыбы и отвесные стены.
На ровных поверхностях надписи тех, кто побывал в этих местах. В основном надпись состояла из имени, даты и абревиатуры учебного заведения. Когда въезжаешь на гору, виден окружающий ландшафт. В основном это горы поросшие лесом. Вершины некоторых были закрыты дождевыми тучами.
Иногда был виден залив Белого моря и озёра. Под Мончегорском холмы стоят без леса. От деревьев остались лишь сухие стволы без сучьев. Видимо там плохая экология.
Наконец приехали в Мурманск. Нашли главную площадь. Там туссовалось немало неформальной молодёжи. Никита проявил необычную для него прыть и растворился в толпе в поисках местных мотоциклистов. В итоге он узнал, где они собираются, и мы отправились туда. Это было место возле парка отдыха, недалеко от порта. Вскоре появился первый персонаж из местного мотодвижения. Увидев нас, он подъехал, познакомились.
Он позвонил друзьям и сообщил, что приехали байкеры из Москвы. Было видно, что с другой стороны телефона не сразу поверили. Вскоре собралось несколько человек. Оказывается, мы встали под окнами квартиры, где живёт президент их клуба. Клуб называется “Северный орден”. Президент, Лихобор, то же вскоре приехал. Лихобор пригласил нас к себе в гости. Собрался почти весь клуб и мы отметили наш приезд. Был там один серьёзный парень, который, судя по разговору, очень хорошо разбирается в мотоциклах. Зовут его Василий. Я с ним сразу нашёл общий язык. Когда разговор затрагивал техническую тему, Никита сразу переводил стрелки на меня. Так я с Васей и разговорился.
На следующий день я и Никита поехали к Василию в гараж. Он выдал нам днепровских спиц, и я отспицевал Никите колесо. Залил в амортизаторы какой-то отработки, всё равно они были полностью убиты. На моём мотоцикле всё было хорошо. Во второй половине дня ребята приехали всем клубом на мотоциклах и устроили нам экскурсию по городу и его окрестностям.
На третий день мы покинули Мурманск. К сожалению, мы не смогли доехать до Баренцева моря. Нас бы туда не пустили. Там погранзона и без специального приглашения туда не проехать. А жаль.
По дороге я купил баллончик жёлтой краски, чтобы то же оставить автограф на скалах. Ещё на подъезде к Мурманску я видел у дороги “волгу”, раскрашенную как машина ДПС. Те, кто не знает, что это макет, притормаживают. Я тоже купился. На обратном пути мы остановились у этого макета и поглумились.
Далее поехали в Кандалакшу.
В Кандалакше решили съездить в залив. Приехали во время отлива. Поставили мотоциклы на прибрежных камнях возле полосы водорослей. Набрали дров. Это было проблематично. Деревьев там много, но растут они на очень крутой горе. Идти по ней, а скорее ползти, можно только держась за стволы. Одно неверное движение и можно скатиться вниз. Развели костёр, поели. Никита даже отважился искупаться. Было холодно. Я себя не очень хорошо чувствовал и решил не следовать его примеру. За это время начался прилив. Мы еле успели собраться и уехать. Пришлось друг друга выталкивать почти по кромке воды. По скользким водорослям и по гальке мотоцикл ехал плохо и буксовал.
В городе закупили продукты и заправились. На выезде из города у железнодорожного переезда нас остановил гаишник и выписал протокол Никите за превышение. Пока они разбирались, мой мотоцикл упал, и у него отвалилась фара. Хорошо хоть не разбилась и не поцарапалась. Пока я матерился и прилаживал фару на место, пошёл дождик, и стало вечереть. Пришлось тут же свернуть в лес и искать место для ночёвки. Началась сильнейшая гроза.
Поставили по-быстрому палатку. Никита с Ильёй пытались развести костёр и приготовить еду. Я же залез в спальник и пытался уснуть. Гром был такой силы, что казалось, тряслась земля. От молний было похоже, что вокруг палатки работают десятки электросварщиков. Вспышки были яркие, бело-голубого цвета. Казалось, молнии бьют где-то рядом с палаткой, тем более мы были на возвышенности. Не знаю, долго ли сидели Илья с Никитой под дождём, но меня сморило, и я уснул. Наутро Илья решил дальше ехать на поезде и пошёл обратно в Кандалакшу. Мы же с Никитой поехали дальше. Проехали опять пост с вредными гаишниками. Проверив документы, к чему-то сказали, что по дороге можно потерять не только документы, но и почки и печень. После чего мы их благополучно покинули.
Км в 30 от Кандалакши у Никиты сильно застучал коленвал и заклинился. Шатун у него давно стучал и, похоже, достучался. Что удивительно, визжал я недолго и не громко. Представьте себе ситуацию: лес, дорога, вокруг ни души. Я лихорадочно начинаю думать, что делать и как быть. У нас даже верёвки не было, что бы дотащить мотоцикл до ближайшего города. Никита достал мой баллон жёлтой краски и на столбе дорожного знака написал “пиздец”. Стали голосовать. Первый же грузовик остановился. Мужики оказались мотоциклистами со стажем. Жили они в селе Лувеньга под Кандалакшей. Это то место, где снимали фильм “Кукушка”. Они тут же позвонили домой, узнали, что есть коленвал.
Они сказали, что едут по делам и вернутся часа через 3-4 и нас подберут. Мы решили ждать их на этом месте. Пока ждали, поели, потом частично разобрали мотоцикл. Когда наши спасители приехали, погрузили его в кузов и поехали обратно в Кандалакшу. Проехали опять вредоносных ментов. Грузовик они проверили, меня же по старой дружбе проверять не стали. В Кандалакше в порту забрали ещё одного товарища и поехали в Лувеньгу. На месте мне дали ключи от гаража и от двухкомнатной квартиры со всей обстановкой.
Велели, как закончим ремонт, отдать ключи жене одного из наших новых товарищей. Можете представить, что в Московском регионе вам дадут ключи от своего гаража с инструментом и от квартиры со всей обстановкой, и всё это за спасибо и никакого контроля. Нет, конечно. Такое бывает только на севере. Народ там по большей части душевный, открытый, беззлобный. Съездили мы с одним из них в другой гараж. Там я вынул из блока коленвал, бэушный, но ещё ничего, и поехали чинить мотоцикл Никиты. До вечера я не успел доделать всю работу и оставил ремонт до утра. В квартире умылись, поели да завалились спать. Наутро я завершил ремонт. Во второй половине дня ребята вернулись с работы и пришли проверить, как у нас дела. Мотоцикл уже был собран.
Кстати сказать, в этом селе много народа ездит на мотоциклах, да же женщин на колясочнике видел. Когда мы только приехали, мужики нас сразу рыбой угостили. Не помню её название, но очень вкусная. Нам предложили погостить несколько дней, съездить на охоту и рыбалку в Умбу. Тем более должны были дать в квартирах горячую воду. Но как не заманчиво было предложение, мы отказались. У Никиты отпуск подходил к концу. Одного из них зовут Алексей по прозвищу “Лось”. С ним я обменялся телефонами и взял адрес. Потом прислал ему нашу общую фотографию и несколько других.
Что меня удивило в Лувеньге, так это цветущая в августе картошка. А ещё урожай клубники и куча малины. Малину я обнаружил за гаражом, но всю малину съесть так и не смог. Климат там суровый, поэтому всё созревает позднее.
Завёл мотоцикл Никиты. Работал он мягко, без стуков. Ребята даже чуть позавидовали, сказали, что у них не всегда так работает. Распрощались, пожелали друг другу удачи и мы тронулись. Мотоцикл ехал хорошо и вскоре мы подъехали к посту со зловредными служителями дороги. На этот раз нас не остановили. Заклиненный коленвал я взял с собой и повесил его на том самом столбе с надписью, а после сфотографировал Никиту на фоне этого памятника.
Проехали Лоухи. Заглянул к знакомой продавщице в кафе на заправке. Она поинтересовалась, куда делся третий. Я сказал, что мы его съели. Когда отъезжали с заправки, я как чувствовал, одел шлем, и Никите велел. Там же был пост ГАИ и нас остановили. Гаишник был огромного роста, с пузом, и добродушный. Спросил, почему мы ехали без шлемов несколько дней назад. Немного поговорив он нас отпустил. Уже вечерело, и мы ехали быстро, хотели встать на ночлег на старом месте. Тут я заметил, что потерял мешок со спальником Ильи и шмотками Никиты. Повернули обратно. Проехали км 40, но так ни чего и не нашли. Кто-то уже подобрал. Уже совсем стемнело, и мы поехали обратно.
Вдруг я вижу, на дороге какие-то тряпки валяются. Это оказались вещи Никиты. Кто-то побрезговал его трусами, хотя они были новые и неиспользованные. Вскоре мы подобрали все Никитины запасные трусы. Спальник, зарядка для телефона и кой-какая фигня достались кому-то. Уже поздно ночью приехали на тоже песчаное место, где вставали на пути в Мурманск. Наутро поехали дальше и в районе Медвежьегорска свернули на Петрозаводск.
Ехали быстро, останавливались редко. Пейзажи там однообразные, озёра, ручьи да речушки с болотами. Много брусники и черники. Ночевали под Петрозаводском. Мне что-то совсем поплошало, видимо простудился. Горло сильно болело, был жар. Я да же есть не стал, сразу в спальник полез. Спал плохо, знобило, нос не дышал. Наутро, когда поехали, от свежего ветра взбодрился. Приехали в Питер.
Сколько раз я был в Питере, а он всё такой же дождливый, серый, неспешный. Встали около летнего кафе. Зашли, посетителей не было. Мужчина за стойкой оказался владельцем заведения. Разговорились, он оказался добродушным и общительным. Никита купил в аптеке шипучий аспирин, и я съел почти всю упаковку, растворяя таблетки в горячей воде. От горячего чая и аспирина мне полегчало. С разрешения хозяина кафе мы оставили у него вещи. Мотоциклы оставили рядом с кафе, и пошли гулять по городу.
На мобильный Никите позвонил Илья. Оказывается, он завис в Питере у друзей. Он дал нам телефон и адрес человека, у которого можно заночевать. Узнали мы об этом достаточно поздно. Пока нашли место, было уже за полночь. Оставить мотоцикл у подъезда я не рискнул, и мы поехали искать платную стоянку. В округе не было ни одной стоянки. Я закатил истерику. Все кругом у меня были сволочи, город говно, и, вообще, надо ехать домой и всё такое. Поехали. У Никиты колесо стало спускать. Остановились в каком-то переулке и стали снимать колесо. Тут откуда не возьмись, появился мотоциклист на Днепре цвета хаки. Узнав про наше горе, предложил поехать к ним и там починиться. Ехать было не далеко, и мы согласились.
Место оказалось клубом, мастерской и баром в одном флаконе. Нас напоили горячим кофе и угостили всякими бутербродами. Мы чуть посидели, отдохнули, но пришлось ехать, так как народ расходился и закрывал помещение. Выехать из города удалось не сразу. Мосты развели, и мы еле успели до развода одного из мостов. Когда выехали за город, дождь перестал. От однообразия пейзажей и бессонной ночи жутко хотелось спать. Несколько раз ловил себя на том, что засыпаю и съезжаю на обочину. А ещё мне казалось, что играет симфоническая музыка. Никита потом говорил, что ему мерещились кошки, прыгающие по деревьям. Как назло, нигде не было места, где можно было бы поставить палатку и поспать. Вскоре начался дождь и сон прошёл. Дождь усиливался и вскоре представлял сплошную стену воды. Остановились в кафе попить горячего чаю и перекусить.
Как только я присел, вокруг меня образовалась здоровая лужа. Промокло всё, даже платить пришлось мокрыми деньгами. Встречные водилы говорили, что на Валдае то же идёт дождь. Решили ехать дальше, надежды на то, что ливень прекратится, не было. Одежда даже не просохла, она стала чуть теплее, как будто её облили тёплой водой. Как только поехали, вода стала попадать во всё, что можно. Я чувствовал, как холодные струйки воды текут по спине и груди. Через некоторое время я почувствовал, что сижу в луже холодной воды. Вода была в ботинках, брюках, перчатках. Как потом я выяснил, вода попала даже в ступицы колёс и была в бардачке под сидением, как в аквариуме. Дождевые капли так сильно били по губам, что их приходилось поджимать. Очки потели, но снять их было нельзя. Дождь бил по глазам, и тогда ехать совсем нельзя было.
Под Валдаем ливень не кончился. Только в Тверской области дождь потихоньку прекратился. Вышло солнце и стало заметно теплее. Мы нашли удобное место с упавшей сухой сосной.
Развели костёр и повесили сушиться на ветках наши шмотки. Поели, согрелись. От сытого желудка и бессонной ночи разморило и хотелось спать. Как назло нас нагнал дождик и стал накрапывать. По быстрому собрались и поехали. У Никиты в движке опять что-то зашумело. С каждым часом стук становился сильнее. Под Солнечногорском он окончательно сломался и встал. Это произошло в посёлке Дурыкино. До Москвы оставалось совсем чуть-чуть. Было 10 часов вечера. Делать нечего. Я поехал в Москву, разгрузил наше барахло, взял верёвку и поехал обратно. Спать хотелось ужасно. Это пошла уже вторая бессонная ночь. Приехал на место, Никита дрыхнет на мотоцикле. Мне хоть спички в глаза вставляй. Привязали через камеру к моему багажнику верёвку и поехали. Камера была как демпфер и позволяла тянуть мотоцикл без рывков. Ехали быстро, иногда до 60 км в час. Сон просто накрывал. Огни вдоль МКАДа сливались в две светящихся размытых полосы. Постоянно клевал носом. Наконец-то доехали до моего гаража. Оставили у меня мотоцикл. Никиту я отвёз домой. Отмыв с себя дорожную грязь, в 5 утра я завалился спать и до 5 вечера спал без снов.
На следующий день настали трудовые будни. В двигателе Никиты пришлось менять всё, кроме картера, гусятницы и поддона. Задний подшипник коленвала рассыпался, заклинило маслонасос, задрало поршень и залипли кольца, сорвало шестерню привода маслонасоса с распредвала. Но это уже другая история… и не интересная.
