Часть дороги ехали под проливным дождём. Дождь то усиливался, то немного утихал, но совсем не прекращался. Так под дождиком не спеша доехали до Вологды. Немного погодя остановились перекусить. Зашли в кафе. Володя заказал себе поесть, а я в соседнем магазине прикупил кефира и достал из заначки яблочный пирог, приготовленный нам в дорогу моей супругой. Подкрепившись, с новыми силами поехали дальше. Часам к семи вечера были в Пудожи. Надо отметить, что на трассе понастроили новых заправок, и теперь не обязательно везти с собой дополнительный бензин.
Во второй половине дня дождь пару раз прекращался, и даже выходило солнце. Мы успевали обсохнуть, но потом промокали снова. Дождь так не хотел нас отпускать.
От Шальского до лагеря проехали без проблем. Хотя и пугали высокой водой, подошедшей к самой кромке леса, и прочей сыростью, ехать вдоль берега не составило труда. К вечеру погода наладилась, тучки разошлись, и когда стемнело, стало видно множество звёзд. Нашли место для лагеря, поставили палатки. У соседей по стоянке горел большой костёр. У огня просохли и приготовили поесть. Отойдя немного от дороги, прогулялся по лагерю, но впотьмах почти никого из знакомых не нашёл. Побродив, отправился спать.
Ночью прошёл небольшой дождик, но он не мешал. Даже лучше спалось. А с тем в связи, что у меня было два спальника на всякий случай, то спалось мне и вовсе прекрасно. Правда под утро добавил некоторого беспокойства вчерашний чай… Но тут уж как всегда, с физиологией не поспоришь.
Наутро народ отправился на Бесов Нос. А я не поехал, и на рыбалку я не пошёл. А пошёл я в лес по грибы да ягоды. Но вот беда, грибов да ягод в этом году не много. Ягод поел, а грибов почти не нашёл. Вернулся в лагерь и нашёл Черепаху и Мукалтина, и всяких других знакомых.
Приготовил на костре у соседей пару кастрюль супа. Роль тушёнки играла говядина блек энгус. Ну а что?... В стране же кризис. Потом на десерт прошвырнулся по лагерям и наелся всяких вкусностей.
Ближе к вечеру приехал Вася “Щупальце”. Несколько лет с ним не виделись, а посему встреча с ним была мне особенно приятна.
Порадовали меня детишки, которые рассекали на мини-байках по прибрежному песку и по лесу. Да так шустро, что у меня так не получится.
В девять вечера по традиции все вышли на берег и зажгли фаеры. Черепаха поймал глазом искру. К счастью обошлось и глаз черепахин не пострадал. После все разошлись по лагерям и собрались у костров.
Уже совсем поздно ночью из леса к костру вышел Мукалтин в дребодан пьяный и весь мокрый. Он заявил, что провалился в болото и чуть не утонул. Правда с той стороны, что он вышел, болот нет, но за то есть речка. Вот в неё он и нырнул. Коля заявил, что заблудился и не может найти свой лагерь. Я проводил его до палатки, где он и завалился спать.
Ночью поднялся сильный, пронизывающий ветер и заметно похолодало. У берега сидеть стало совсем холодно. Я ещё немного посидел у костра, поел и попил чаю.
И этой ветреной ночью меня спасали пару спальников. Наутро позавтракал, погулял по берегу да стал менять заднюю покрышку с дорожной на кроссовую. Ветер всё не унимался. Погулял немного по лесу. Нашёл немного клюквы и угостился ей. В лесу тихо, спокойно. Осень уже вступила в свои права. Лиственные деревья раскрашены жёлтыми и красными оттенками, встречаются пучки пожухлой травы. Кое-где на кочках видны ягоды черники и брусники. Грибов много, но не те, которые принято собирать, а всякие рядовки и прочие условно-нафиг-ненужные, но красивые и большие.
Вернулся на берег в стойбище. В лагере у Яны аншлаг. Там приготовили всякую вкуснятину и угощали арбузом. Навестил мукалтинов лагерь. Коля после вчерашнего ныряния в реку вполне бодро выглядит, не кашляет и не чихает, правда и не бухает. К вечеру собрались у Яны в лагере. Народу на поляне в воскресенье осталось не много, но у Яны аншлаг. Там приготовлено редчайшее блюдо с названием ”запиздуха”. Да-да, из песни слов не выкинешь. Состоит то блюдо из риса, мяса, овощей и всякой всячины. Очень вкусно, однако! История происхождения сего кулинарного шедевра такова: Когда несколько охотников шли на зимнюю охоту , то каждый брал с собой всякую снедь для пропитания. Шли они до зимовья целый день, иногда по многу десятков километров. Чтобы добраться до избы быстрее, днём почти не останавливались и не ели. Когда же достигали заветного места, то растапливали печку и готовили еду. А готовили так: каждый клал в котёл то, что взял с собой в дорогу. Всё это уваривалось, и получалась та самая “запиздуха”. После такой длинной и холодной дороги ничего вкуснее быть и не могло. Вот и Янино творение было вкусно. В качестве радио в этот раз был “Далекоездящий”. Он поведал слушателям всякие истории из своей жизни. Поскольку их у него много, то слушали его допоздна.
Лагерь Яны находился поодаль от берега в лесу, и сильный холодный ветер с берега, дойдя до лагеря, не так вымораживает. Костры же у самого берега стелятся по земле от воды к лесу, палатки от ветра тоже кренятся в сторону леса. Находиться на берегу невозможно, так как очень холодно.
От хорошей еды и тепла огня стало клонить в сон. Часов в одиннадцать вечера отправился спать. Палатку от сильного холодного ветра с озера мотало из стороны в сторону. Я немного побаивался, что сломает распорки или снесёт её с места. Но когда я забрался внутрь и загрузил её своим весом, она стала устойчивей.
Ночью прошёл дождик, но не сильный. Палатка не промокла. Проснулся в полной тишине. Никто не трепался рядом с палаткой, не ездил на мотоцикле. Умылся, помыл посуду. Утро понедельника посвятил сборам. Часть шмоток отнёс Черепахе с Мукалтином в лагерь. Поскольку Мукалтин едет на Черепаховом пикапе, то лишнее можно погрузить в кузов, а самому ехать налегке. Пока мотался из лагеря в лагерь, по наводке Светомаскировки обнаружил оставленные припасы и решил не бросать в лесу еду. Ведь ей одной в лесу будет скучно, а мне с едой всегда есть, чем заняться. Так у нас в багаже появилось лишних два пакета пряников и печенек, да тушёнки и разных консервов.
Дрезиновод тоже собрался. Свернул свой лагерь, погрузился и поехал в сторону Шальского. Немного погодя и мы выехали на берег. Недалеко уехал Дрезиновод. Заглох на берегу, а завестись уже никак не смог, подсел аккумулятор. Да и с кикстартера почему-то мотор не заводился. Привязали его к машине и поволокли в сторону Шальского. По дороге пытались его заводить на разных передачах, но бестолку. В Шальском продули, просушили свечной колпак, сделали холостые чуть повыше. Мотоцикл завёлся. Пока Володя починялся, я с компанией тусил у магазина. Пополнил заодно запас туалетной бумаги.
Наконец тронулись в сторону Вытегры. Ехали часть дороги по грейдеру. Затем по асфальту. Ближе к Вытегре видел Оку с надувной лодкой на крыше. От встречного ветра она так задралась, словно мчится на глиссере. У меня сразу мысль появилась:”А что если, если её сейчас оторвёт от багажника?” И только мы обогнали эту Оку, как я в зеркало увидел летящую отдельно лодку. Всё же она отвязалась! В Вытегре заправились и разделились. Мукалтин поехал по дорогам, а мы поехали на некую ЛЭП, запланированную великим панцирным кормчим.
Дорога к ЛЭП была не очень ужасна. А вот на самой ЛЭП мы конкретно попали. Дорога глинистая, после дождя скользкая и грязная. Да и не дорога то вовсе, а направление. Я сильно пожалел, что не поменял звёзды на тяговые. Сцепление уходило на глазах. Вскоре, при штурме какого-то ручья у Марьяны порвалась цепь. Пришлось укарачивать цепь, удалив пару гнутых звеньев и по щиколотку в глине и воде склёпывать цепь обратно. Но в итоге всё получилось. Выехав на возвышенность стали держать совет, что делать дальше. Черепаха, гвоздей ему под панцирь, утверждал, что осталось совсем чуть-чуть, типа рядом просека проезжаемая, и виден свет в конце тоннеля. Поскольку свет в конце тоннеля не всегда выход, а иногда это свет от фары поезда, то я предложил незамедлительно разбивать лагерь, а принимать решение утром. Тем паче, что место было подходящее. Имелись кое-какие дрова и относительно сухое место для палаток. Так же была в наличии лужа с чистой водой и нажористыми инфузориями.
Дело было к вечеру. Стали разбивать лагерь. Развели костёр. И тут я вспомнил, что свой девайс костровой я не взял. Он остался в машине, как и мои кастрюли. Большая часть фуража осталась там же. У Черепахи имелись газ, горелка, котелок, печеньки, чай, икорное масло. У меня была гречка, пару бич-пакетов, краюха чёрного хлеба, ещё что-то. Набрали воды с толстыми вкусными инфузориями. Собственно благодаря им, у нас в еде было несколько жировых пятнышек. После скромного ужина расползлись спать.
Ночью было не холодно, но я слегка озяб, так как взял только один спальник. Мёрзли руки и плечи. Ногам, как ни странно, было тепло. Ночью почти не спал. Наутро прилетел ворон, сел где-то рядом с нашим лагерем и стал каркать и издавать разные звуки, похожие на удары колотушкой по звонкому сухому дереву. Наверное, я так вонял, что он решил будто это падаль, но всё не решался подобраться поближе и клюнуть. Через палатку-то не видно жив я или издох. Ворон ждал подтверждения своих мыслей. К счастью они не подтвердились. Гонимый непреодолимым желанием общаться с природой, я вышел на свежий воздух. Воздух был очень свеж. Наобщавшись, я развёл костёр, чуть согрелся. Кругом сырость, жидкая глина, лужи да ручьи. Мотоцикл всё грязнее, я тоже весь грязный и мокрый. Ну, это как всегда!
Завтрак состоял из двух бич пакетов на троих, нескольких бутеров с икрой минтая и чая с печеньками. После наилегчайшего завтрака собрались и поехали дальше. Лучше бы мы этого не делали!!! Ещё два-три километра жесточайшего рубилова через бурелом в течении нескольких часов, привели нас в тупик. Кругом болото, горы старых не вывезенных брёвен, валежник. Здесь никто не выживет. В этом гнилом месте обитало страшное приведение в виде детского костюма Фредди Крюгера. Состоялся консилиум, на котором могли присутствовать дети от 35 лет и выше. На нём большинством матерных голосов мы решили ехать обратно. Ну, ехать - это громко сказано, но обратно в данной ситуации виделось меньшим злом, чем то, что виделось вокруг.
Обратную дорогу прошли достаточно быстро. Миновали медвежьи кучи с вкраплениями ягод, лосиные орехи и прочее гуано. На какие-то 30-40 км потратили почти сутки. Я почти лишился колодок, и заметно подгорело сцепление. Несколько раз приходилось регулировать натяжение троса сцепления. Ноги все в синяках и ссадинах, но было весело.
Вскоре подъехали к Вытегре. Мост через шлюз был убран, и мы смотрели, как по шлюзу проходит большой корабль.
Заехали в город, остановились в кафешке перекусить. Я набрал всяких булок, а в соседнем магазине прикупил кефира. Марьяна с Черепахой взяли горячего супчика и какого-то второго. Жратва показалась им не очень, и в итоге комплексный обед был у меня. Очень даже! На халяву, как говориться, и хлорка – творожок!
Снова мы в точке старта. Взяли курс на Винницы. Ехали по грейдеру. Он конечно красивый, укатанный, но длиннее, чем по асфальту. А нам не мешало бы нагнать потерянное время. Около шести вечера заметил, что у Марьяны спустило заднее колесо. Не надо было мне об этом говорить, и так бы доехала. Пока решали что да как, начало потихоньку смеркаться. В итоге посадили Марьяну на Черепахов мотоцикл, Черепаха поехал на её. Помчали в сторону Винниц на встречу к Мукалтину.
Коля же тем временем не унывал, и сняв целый гостевой дом, в отсутствии нас предавался там в одиночестве трешу, угару и содомии. Варил картошку, топил печку, бухал бухашку. Нас ещё проклинал. Но вот и мы добрались. Некоторое время не могли сориентироваться, где же этот дом. Коля нам объяснял, как проехать с одной стороны посёлка, а мы въехали в него с другой стороны. Наконец-то сообразили, в чём дело и приехали на место. Дом большой и весь наш. Имеется душ, кухня, масса спальных мест. Я умылся и принялся есть всяческую еду и пить очень много чая с лимоном. В дороге меня мучил сушняк, так как я почти весь день не пил. К вечеру я начал капризничать, но после еды и горячего чая оттаял. Отдохнув от приёма пищи, пошёл в душ. Не очень-то и хотелось, так как по моим меркам я был ещё вполне чист, но коли оплачено, надо пользоваться. Водица здесь хреновая. Холодная течёт чистая, но без напора, а горячая коричневая и с сильным напором.
Да! Пока не забыл! Место где мы рубились под ЛЭП на консилиуме было названо… Как бы это по-культурнее сказать… По-русски сложно, но на латыни звучит примерно так “Vulva Nigra”.
Спалось этой ночью не очень. То ли воздух в доме был слишком сух от усиленной топки, то ли простыл, но всю ночь в горле першило.
Проснувшись, позавтракал, чем Бог пошлёт, и отдыхаю. Черепаха чинит колесо на мотоцикле. Утро выдалось солнечное и тёплое. А находимся мы на территории национального парка “вепсский лес”.
Наконец-то починились и собрались. Поехали сперва на заправку, а потом в сторону Алёховщины по грейдеру. Грейдер неплохо укатан и немного влажный, так что пыли нет и ехать по нему приятно.
У Алёховщины разъехались. Черепаха с Марьяной по своему маршруту на какую-то узкоколейку, а я и Мукалтин по своему маршруту, без преодолений. Сцепление я уже подпортил на ЛЭП и добивать его на всяких узких колеях не собирался. И так уже есть хороший повод напихать Черепахе под панцирь репейника и колючих каштановых скорлупок. Сплю и вижу…..
Во второй половине дня погода стала портиться. Пошёл мелкий моросящий дождик, и так до самого вечера. Миновали Тихвин, пересекли Ленинградку километрах в ста от Питера, проехали Волхов. Дело уже к вечеру и надо бы подыскивать место для ночлега. Тут как раз оказалась недалеко своротка к озеру. Место, в целом, красивое, сосны кругом, ровно. Мукалтину не понравилось близкое соседство карьера, в котором добывали песок. Видите ли машины работают, шумят. Ой, да прямо и не заснуть ему!!! Вот жаль я тогда не настоял на этом месте. Я поехал на разведку и нашёл вполне сносное место с другой стороны озера. Но и на этом месте я не настаивал, а зря. Коля его вообще заочно забраковал. Всё ему шум грузовиков мерещится.
В итоге всё вышло, как всегда. Он стал говорить, что вот тут рядом совсем есть офигенное место, типа его навигатор показывает места всякие и распознаёт офигенность дистанционно. Есть, мол, тут рядом, всего в двух километрах озеро, и съезд к нему имеется, и негретянки с кокосами, и шезлонги свободные… Проверил я этот офигенный съезд через вспаханное поле, и ещё больше взъярился на Мукалтина. Как я его только не склонял, разьве что просроченным лекарством не обозвал. Поехали искать счастье дальше. А дождь всё усиливается. Да и едем мы по глинистому грейдеру, и темно уже становится. В итоге встали на краю какого-то убранного поля. Я ворчу, ругаюсь, придумываю на ходу всякие злобные способы мести для Николая. И вот только я поставил палатку и стал накрывать её тентом, как вдруг откуда ни возьмись, появился… Да-да, он самый в лице егеря. И говорить голосом человечьим: “Шли бы вы отсюда по добру по здорову”. Оказывается здесь у охотников засада на кабана и ночью будет стрельба и движуха. Есть, говорит, тут неподалёку место рядом с полем картофельным. И палатку поставите, и картохи накопать можно. Глядя на ночное небо и дождину, я в сердцах ему и сказал, что вот только картошку среди ночи да под дождём тырить мне как раз для полного счастья не хватает. Тем паче, что этой самой паслёновой культуры у нас с собой было в избытке. Да делать нечего. Уже в полной жо… в темноте мы поехали дальше. Коля свернул в какой-то поворот с дороги. Чуть проехали от проезжей части, да прямо на колее и расположились. Я палатку поставил, а он в машине решил спать. У нас с собой были готовые макароны с тушняком. Их мы и разогрели. Вскипятили кипятку, заварили чаю. Еды у нас полно всякой, сладкое имеется, только пользовать всё это пришлось под дождиком в полной темноте. Я уже было совсем раскапризничался. Хотел обозвать Колю контрацептивом, да поев и попив чаю отошёл. В конце концов, надо было проявить больше настойчивости в своём выборе места для ночёвки. По итогу встали мы почти возле дороги. И когда проезжал большой грузовик, земля под палаткой тряслась.
Надо уметь вовремя остановиться, как в случае поиска места для ночлега, так и в случае бессмысленного рубилова хрен знает куда, во имя хрен знает чего.
Всю ночь шёл дождь. Палатка отсырела, но внутри было тепло и почти сухо. Вчера Коля предлагал погрузить мой мотоцикл в пикап и ехать на машине до места. Попробую предложить это сделать сегодня.
Моя попытка загрузиться не увенчалась успехом. Ехать осталось мало, типа я и так доеду. Но мне же холодно, сыро и грязно. И ещё на ходу жрать не удобно, а хочется. А Коля едет себе в машине и конфеты трескает, и халву.
Начался реально жидкий грейдер. Мимо ездят лесовозы. На грейдере сверху очень жидкий слой глины. Я весь покрыт грязью, от колёс до верха шлема. Визор всё время открыт, так как протирать его бесполезно, только портить абразивом. В глазах песок, и от этого они стали красными и чесались.
Через какое-то время вышли на асфальт. Помаленьку дождиком грязь с меня смыло. Я стал немного чище, да и мотоцикл тоже. Ближе к Пскову вышло солнце и немного потеплело. Коля повёл на место по лесным дорожкам. Места там красивые, сосновый лес, кругом мох, песчаные дорожки, иногда рыхлые, иногда вполне укатанные. Вскоре приехали на место мероприятия. Тут почти никого. Присутствуют лес и озеро и первые поселенцы в лице Копатыча и Ко.
Тут начались расстройства. Ну, вот никак без них! Сперва обратил внимание на то, что отсутствует один из ремней крепления сумок. Широкая стропа попросту перетёрлась и оторвалась. Но я так и не понял, как сломался сам карабин. Хорошо, что сумка крепится несколькими ремнями, и я не потерял её. Потом выяснилось, что в канистре с маслом образовалась крохотная дырочка, и вытекло немного масло на дно сумки. Нашёл бутылку и перелил туда масло. Дырочка была столь мала, что я не сразу её обнаружил.
Всю дорогу меня преследовала мысль, что я оставил кастрюли с тушёнкой на Онеге. Похоже, так оно и есть. Перерыв вещи в Мукалтиново-Черепаховой машине, их там не нашёл. Черепаха на мои энсенуации отвечал, что на поляне ничего не оставалось, он всё перед отъездом с Онеги проверил. Мукалтин вообще ничего вразумительного не сказал и в поисках не помог. Всё надо делать самому, тогда знаешь, что и куда положил.
Приехали ярославичи. Накрыли поляну. Услыхав мои причитания по поводу кастрюль и тушёнки, велели не париться и предложили столоваться у них. Натянули тент, поставили столы под ним, зажгли над ними свет. Достали всякую снедь и целые ящики печенья. В лагерь потянулся народ. Вскоре жизнь наладилась, и боль утрат отошла на второй план.
В пятницу приехали Мишутка и Виктор. Мишутка отжал где-то новую “африку” с коробкой автоматом и всем желающим давал её тестировать. Проехал и я на ней немного. Как опытные пилоты не отжигал, но по песку, по мху да по соседним холмам прокатился. Я к такому классу не привык, но на удивление мотоцикл легко управляется.
Прошлись с Игорем (Нортон) по окрестному лесу. Нашли несколько сухостоин и пустили их на дрова. Приятно работать с коллегой по образованию. Всё получилось быстро и слаженно. Развели костёр. Теперь будет, где погреться вечером.
Немного покатался на мотоцикле, объехал вокруг озеро. Оно совсем небольшое. Походил по лесу, поискал грибы. Что-то нет их совсем в этом году. Пока лес валили, нашёл несколько больших подосиновиков, в песке обнаружил несколько белых, но они были с червяками. Но на суп с грибами всё же хватило.
Народу в этот раз не много. Верещагина и компании всё нет. Не приехали они и в пятницу к вечеру. Говорят, что в каких-то болотах застряли.
Около двух часов ночи пошёл спать.
Наутро в субботу позавтракал, сварил кофе. Честной народ собирается на заезд, а я не поеду. Боюсь добить сцепление, а мне ещё своим ходом до Москвы ехать. Да и задняя звезда на исходе. Займусь в это время переобувкой задней резины.
К моменту старта в лагерь приехал парень на такой же “африке”, что и у Мишутки. Тоже с автоматической коробкой, только побогаче, с дополнительным оборудованием. Владельца звать Антоном. Он решил поехать со всеми на заезд.
Когда народ разъехался, в лагере опустело и стало скучновато. Я принялся жрать всякие печенья и пряники с кофе. Потом побродил по окрестностям. Через некоторое время приехали гонцы с покатушек и сообщили, что Антон на “африке” своей разложился капитально. Доложили, что ударился сильно, похоже стряхнул лампочку (с латыни это означает сотряс мозга), ушиб руку, ногу и прочие выступающие из туловища отростки, мотоцикл сильно повредил. Мукалтин и компания поехали его эвакуировать.
Понаблюдал водоплавающую машину в деле.
Дело близится к вечеру. Народ вернулся с заезда, а Верещагинцев всё нет. Дрейфуют где-то в болотах. Навстречу им никого не вышлют. Захотят жрать – сами выберутся.
Пока народ катался по лесам, Джин готовил традиционный ужин для народа. В это время наконец-то приехал Верещагин и компания. Они как раз успели на горяченькое. По такому поводу я достал везомую с собой всю дорогу бутылку качественной водки. Отнёс её на кухню и там разлил по ёмкостям приехавших членов ОФРП. Проставлялся я таким образом за то, что обзавёлся семьёй.
Приезжали постепенно с покатушек. Приехавшие собирались у кухни в надежде отведать Джинова варева. Поев, народ направлялся в баню. Наконец-то привезли подбитую африку и паданца. Паданец – Антон, в целом жив, но бочки подмяты. Налили ему коньяка и прочего, что бы гангрены не было.
В лагере у ярославичей стало шумно и весело. Днём, пока народ катался, какая-то редиска похитила оставленную под столом водку в количестве пять штук по 0,5 литра. (Редиска – абсолютно бесперспективный овощ, ЧМО.) Но как только завели генератор и зажгли над столом лампочку-замануху, сразу к столу потянулся народ. Появились откуда ни возьмись водки, коньяки, шампанское, тёщина самогонка, Верещагин и компания. Приготовили ухи. Готовил Алекс Нортон, в миру Игорь. Стол ломился от всякой снеди. Народу в лагере собралось множество. Ближе к полуночи участвовали в реалити-шоу “Битва меломанов”. Участниками были Pate, МотоВовы и Алекс-Нортон. Обширная аудитория, уже изрядно осорокаградусившаяся, была просто взорвана глубочайшими познаниями М. И. Верещагина. Та же аудитория практически пускала слезу, поражённая экспрессией МотоВовы и его верой в чистое и нежное музыкальное прошлое совка. Проникновенные же речи Алекса-Нортона-Игоря о джазовых и блюзовых исполнителях зарубежья, вводили благодарную публику в глубокие философские размышления. Градус вечеринки постепенно поднимался всё выше.
Когда до млечного пути уже можно было достать рукой, и зачерпнуть ложкой из туманности Андромеды звёздной пыли, я отправился спать.
Понимал, что надо бы встать пораньше, собраться поскорее и выезжать домой…, но не вставал. Окончательно разбудил меня Мукалтин. Подойдя к палатке, он сказал, что нашлись мои кастрюли с тушёнкой. Я подумал, что это гадкое отхаркивающее лекарство опять меня разыгрывает. Вылез из палатки с желанием укусить его за ногу. Трудно было поверить, но мои любимые кастрюли стояли в пакетике около палатки. Я Мукалтина чуть не сожрал с его вчерашним и позавчерашним переваренным обедом. Ну да ладно! Нашлось добро, и это хорошо. Стал собираться в дорогу.
Прокопался лишние часа два, ожидая Черепаху и Лекарство. Как назло, пошёл дождь. Наконец-то выехали из лагеря. Когда доехали до асфальта, ливень лил, как из ведра. Ехать совсем невозможно. Из-за едущей спереди Черепаховой машины летели тучи брызг и застилали визор шлема. Вскоре мне это надоело. Я обогнал Черепаху и компанию и поехал до Москвы один. Так хоть видно дорогу.
Дождь лил всю дорогу. Пару раз выезжал из дождевого фронта, но вскоре въезжал в дождь обратно. Как-то остановился около автобусной остановки передохнуть. Снял шлем, сточил пару промокших пряников. А застегнуть обратно защёлку шлема не могу, руки так озябли, что пальцы совсем не гнуться. Ели справился. Чуть не психанул и не выкинул шлем. Потом видел последствия аварии. Стоял на обочине мотоцикл, грузовик. Суетились вокруг гаишники. Потом я узнал, что вроде это был BMW, водитель и пассажир погибли.
После десяти вечера подъехал к дому весь промокший и озябший.
Через пару дней вскрыл сцепление. Вскрытие подтвердило предварительный диагноз, сцепление погибло. Я опять его сжёг. Звезда задняя также на последнем издыхании.
